Любимая соседка - Страница 40

– Привет.

Он явно не заходил еще к себе, так как был в уличной одежде и держал под мышкой потрепанный портфель. Джейн этот портфель терпеть не могла: его наличие в жизни Шона казалось ей просто преступлением против человечества. Как и кошмарные, изжившие свой век клетчатые тапочки, в которых он иногда являлся к ней в гости.

– Впустишь?

– Да, конечно. Заходи.

В темных волосах Шона таяли снежинки. Джейн стояла, сцепив руки за спиной, и ждала, пока он снимет пальто и ботинки. Лишь затем нарочито небрежным тоном поинтересовалась:

– Какие новости?

– Не пригласишь в гостиную? – ушел от ответа Шон.

– Идем, – скрипнула зубами Джейн. Нравится ему держать ее в неведении, вот что. Пришел и смотрит, как она мучается. Извращенец.

В гостиной она снова повернулась к нему.

– Ну, теперь-то скажешь?

Шон горько и шумно вздохнул.

– Боюсь, Джейн, новости не слишком приятные. На заседании учебной части проголосовали за твое увольнение.

– Так я и знала, – уныло произнесла Джейн, присаживаясь на краешек кресла и обхватывая себя руками. Она чувствовала себя одинокой маленькой девочкой, потерявшейся в темном лесу, полном злых волков. – Никто меня не любит. Никому я не нужна. Даже из университета увольняют.

– Ты говорила, что у тебя хорошая работа в издательстве, – осторожно заметил Шон.

– Да, но только в том случае, если этот подлец Хуан Карлос все-таки решит заключить с нами контракт. А если нет, многодневные труды коту под хвост, – горестно объяснила Джейн.

– Не думаю, что Фиш обрадуется твоим многодневным трудам, – сделал Шон попытку пошутить.

– Очень остроумно, – огрызнулась Джейн. Она шмыгнула носом, думая о том, что реветь при Шоне, пожалуй, все-таки не стоит. Или стоит? Он начнет ее утешать, она поплачет на его мужественном плече, а потом, может, пара поцелуев скрасят вечер. Или же утешение наконец будет более интимным. Надо спасать вечер, пока не поздно. – Ладно, хотя бы расскажи, как это было.

– Мы собрались на заседание. – Лицо Шона стало непроницаемым. – Некоторое время ждали опаздывающих. Я надеялся, что ты будешь среди них, но ты так и не пришла. А потом начали голосовать по списку. Ну и…

– Надеюсь, меня хоть кто-то поддержал? – вздохнула Джейн.

– Два человека.

– Спасибо, – прошептала Джейн. – Хоть ты меня в беде не оставил.

– Меня среди них не было, – после секундной паузы сообщил он.

Она подумала, что ослышалась.

– Ты голосовал за мое увольнение?

– Воздержался. Впрочем, и так все было ясно. Популярностью ты не пользуешься.

Джейн ушам своим не могла поверить. Она-то думала, у нее есть хоть один лазутчик в стане врага! Стил просто обязан был проголосовать за то, чтобы ее оставить, даже если это уже ничего не решало! После всего, что между ними было… Ну, по правде говоря, ничего конкретного еще не было, но ведь Джейн уже все нарисовала в своем воображении, и все шло к тому, что эта связь окажется продолжительной и крепкой.

Шон с каждым днем все больше нравился ей. Как выяснилось, зря.

– А чего ты ожидала? – удивленно спросил Шон. Похоже, он искренне не понимал, почему она в таком шоке. – Подумай, как это выглядело со стороны, Джейн! Ты даже на заседание не соизволила прийти!

– Не по своей вине! – огрызнулась она.

– Как обычно, конечно.

– Ты можешь язвить сколько угодно! – В Джейн вскипела долго сдерживаемая ярость. Обида на судьбу, которая так несправедливо с ней обходится. – Но это предательство!

– Что? – Теперь у Шона был такой вид, будто он ослышался.

– Предательство с твоей стороны! Ты просто обязан был хотя бы сделать вид, что меня поддерживаешь! – Она с трудом сдерживала жгучие слезы.

– Джейн… – Он явно не знал что сказать. Потом нашелся: – Я выполнял свой долг. Только и всего. И я обязан быть справедливым.

– Никакой ты не справедливый! – Джейн уже несло. Она вскочила и встала напротив Шона, уперев руки в боки. – Думаешь, ты самый правильный человек на свете? Думаешь, жизнь подчиняется сухим правилам? Да нет же! Жизнь совсем не похожа на физику или математику и часто не укладывается в формулы, которые вы, заумные профессора, так любите подставлять везде! Я понимаю, что мое поведение не укладывается в формулу, однако можно было бы подумать не головой, а сердцем и сделать хотя бы вид. Вид, что тебе не все равно, вышибут меня из университета или нет!

– Мне не все равно, – тихо сказал Шон.

– Да, я заметила. Только тебя интересуют правила, а не живые люди. Ты как жил в мире теорий, так и остался там жить, несмотря на наше знакомство. – Джейн было так жалко себя, что хотелось то ли расплакаться на плече Шона, то ли ударить его побольнее.

– Теперь я вообще ничего не понимаю, – вздохнул Шон.

– Это называется женская логика, – ядовито проинформировала его Джейн. – Даже оксфордским профессорам она не под силу, зато каждая женщина владеет ею с рождения. И успешно пользуется. И сейчас эта логика подсказывает мне, что тебе пора домой.

– Но, Джейн… – растерялся он.

– Давай-давай… – Она подтолкнула его к двери гостиной. – Спасибо за новости, однако в ближайшее время я тебя видеть не хочу.

Шон сунул ноги в ботинки, подхватил плащ и портфель и был таков. Раздраженно хлопнула соседняя дверь. Обиделся. Не понял. Джейн вернулась в гостиную, сгребла дремавшую в кресле Алису и вознамерилась обильно полить породистую шкурку слезами. Не тут-то было. От злости все слезы высохли, и сил у Джейн осталось лишь на то, чтобы раздраженно шипеть сквозь зубы.